– Я больше не могу. Пойду на ту сторону. Думаю, что смогу помочь ему, если буду неподалеку. В перерыве с ним ничего не случится. Вокруг слишком много людей. Вслед за Джулианом поднялась и Лидия.

– Я пойду с тобой.

– Не надо. Там ты станешь мишенью.

– А ты?

– Как говорили в армии, если на пуле написано мое имя, от нее не спрячешься.

– Я могу сказать то же самое и о себе.

В фойе, у входа в один из секторов, они столкнулись с Кривичем.

– Я постарел на десять лет, – вздохнул тот. – Я уже жалею, что привез его сюда.

– Есть что-нибудь новенькое? – спросил Квист.

– Мои люди следят за трибунами. Ружья они не заметили.

– Его можно спрятать под пальто.

– Будто я этого не знаю.

Крики зрителей возвестили о начале второго периода. Джонни вновь застыл, зажав саквояж ногами. Квист и Лидия остались с Кривичем.

Второй и третий периоды тянулись бесконечно, но загудела финальная сирена, и зрители потянулись к выходам.

– Кто выиграл? – спросила Лидия.

– Понятия не имею, – ответил Квист.

– «Рейнджерсы», три – два, – Кривич не отрывал взгляда от Джонни. Тот сидел не шевелясь.

Наконец Сэндз встал. Толпа уже поредела. Медленным шагом бесконечно уставшего человека он направился к выходу, где его ждали Кривич, Квист и Лидия. За одну эту игру он превратился в старика. Саквояж пригибал его к земле. «Сто тысяч долларов весят побольше сэндвича с ветчиной», – подумал Квист.

Внезапно перед Джонни возникла знакомая фигура Дугласа Хэдмана. Он улыбнулся, что-то сказал, и Джонни протянул ему саквояж. Хэдман взял его, – и тут Джонни набросился на Дугласа с кулаками. Тот отбросил саквояж, правой ударил Джонни в челюсть, левой – в солнечное сплетение. Сэндз рухнул на пол, а Хэдман и не пытался бежать. Он стоял, глядя на Джонни, словно не веря своим глазам.

Мгновение спустя люди Кривича заломили ему руки за спину. Подбежал сам лейтенант, Квист помог Джонни встать. Из уголка его рта сочилась кровь.

– Этот сукин сын попросил у меня саквояж, – пробормотал Джонни. – Это он.

Хэдман ошарашенно смотрел на Сэндза.

– Что с ним? – голос Хэдмана дрожал. – Я хотел ему помочь, а он набросился на меня. Послушайте, Джонни, надеюсь, я не сильно ударил вас, у меня сработал защитный рефлекс. Что произошло? Что я сделал?

– Это же чушь собачья, – Хэдман покачал головой.

Они расположились в кабинете капитана местного участка: полдюжины детективов в штатском, Квист и Гарви. Саквояж стоял на столе. Кривич открыл его и показал содержимое Хэдману: аккуратные пачки десяти, двадцати и стодолларовых купюр.

– Господи! – ахнул Хэдман.

– Вы не знали, что в саквояже, Хэдман? – спросил Кривич.

– О боже, нет! – воскликнул тот. – Джонни выглядел уставшим. Я лишь предложил ему поднести саквояж.

Лейтенант взглянул на Сэндза.

– Он спросил, не дам ли я ему саквояж, – ответил Джонни. – Я сразу понял, что он имел в виду.

– Не могли бы вы объяснить, что все это значит? – чувствовалось, что Хэдман не на шутку перепугался.

– А не спросить ли нам мистера Хэдмана, где он был в пятницу утром, в субботу днем и вечером, а также в воскресенье рано утром? – подал голос Квист.

– И в тот вечер, когда свели счеты с Эдди, – добавил Джонни.

– Я не понимаю, – пробормотал Хэдман. – Я был здесь, в Нью-Йорке. Я не уезжал из города бог знает сколько недель.

– Вы не были в Калифорнии в пятницу утром? – спросил Кривич.

– Повторяю, я не выезжал из Нью-Йорка.

– Вы не были в Чикаго в субботу? Днем и вечером?

– Нет!

– Где же вы были в это время?

– О боже! – Хэдман облизал пересохшие губы. – Я… Я должен подумать. Последние две недели я помогал миссис Шеер готовить благотворительный вечер. В пятницу… Я весь день провел в ее доме у телефона.

– А в субботу?

– То же самое. Последние детали. Днем я ездил в «Гарден» – проверить, как идет подготовка к концерту. Пообедал у миссис Шеер и вместе с ней вечером вновь поехал в «Гарден».

Кривич повернулся к одному из детективов.

– Попросите миссис Шеер приехать сюда, сержант. Заодно проверим их алиби.

Детектив вышел из кабинета.

– Может, вы скажете мне, что я сделал? – взмолился Хэдман.

– В свое время, – ответил Кривич.

Квист отвел Гарви в дальний угол.

– Ты можешь найти Тоби Тайлера?

– Могу попытаться. А зачем?

– Возможно, Хэдман, – тот самый тип, которого Тайлер называл Чифом.

– Бородатый хиппи?

– Бороду можно сбрить, волосы подстричь.

Хэдману пришлось поскучать в ожидании миссис Шеер. Та прибыла примерно через час в сопровождении детектива. Выглядела она весьма эффектно.

– Дуг, почему…

– Какая-то дикость, – прервал ее Хэдман. – Произошла ужасная ошибка.

Тут Мэриан Шеер заметила Квиста.

– Мистер Квист, может быть, Дугу нужен адвокат? Насколько я поняла, речь идет о каких-то деньгах в саквояже, которые он вроде бы попытался украсть у Джонни. Это же просто чушь.

– Они хотят узнать, где я был, – начал Хэдман.

– Мы сами зададим миссис Шеер интересующие нас вопросы, – вмешался Кривич. – Если вас не затруднит, миссис Шеер, скажите, пожалуйста, что вы делали в прошлую пятницу?

– В прошлую пятницу? А какое отношение…

– Они хотят знать… – вновь подал голос Хэдман.

– Если вы еще раз откроете рот, Хэдман, – рявкнул Кривич, – я удалю вас отсюда. Пожалуйста, миссис Шеер, если вам не трудно, расскажите, что вы делали в пятницу… и в субботу.

– Господи, в этом нет секрета. Это всем известно. В пятницу завершилась подготовка к благотворительному концерту. Я провела этот день дома. Со многими говорила по телефону. Утрясала последние неувязки.

– Одна?

– Да нет же. Ко мне приходили десятки людей. Дуг появился после завтрака и был у меня до вечера.

– Дуг – это мистер Хэдман?

– Ну разумеется.

– А в субботу?

– Субботу, и Дуг вам это подтвердит, я вспоминаю как кошмарный сон. Если б не Дуг, я бы ничего не успела. Он помогал мне весь день. Днем по моей просьбе съездил в «Гарден». Все время успокаивал меня. Мы вместе пообедали. Затем поехали в «Гарден». После концерта он отвез меня домой. Джонни закончил петь в три часа утра.

– Значит, Хэдман отвез вас домой?

– Да, и еще двух или трех моих друзей. Мы перекусили и разошлись часов в семь утра, не так ли, Дуг?

Хэдман уже улыбался.

– Совершенно верно.

«Значит, Хэдман не причастен к убийствам, – сказал себе Квист. – У него алиби на пятницу, алиби на субботу, алиби на воскресное утро.» Тут его дернули за рукав. Обернувшись, он увидел Дэна Гарви и симпатичного молодого человека. По знаку Гарви Квист вышел в коридор.

– Тоби Тайлер, – представил Гарви своего спутника.

– Добрый вечер, мистер Квист, – поздоровался тот.

– Добрый вечер.

– Ну, Тоби, что ты скажешь? – спросил Гарви. – Тот бородач из Голливуда – Хэдман?

– Не знаю, – Тайлер насупился. – Ничего общего – модный костюм, короткая стрижка, чисто выбритый подбородок. Рост и цвет волос вроде бы те же, но остальное… Пожалуй, это не он.

– Но вас что-то смущает, – заметил Квист.

– Та женщина. Кто она? Миссис Шеер?

– Да. Богатая вдова.

– Я видел ее фотографию.

– Имя миссис Шеер не сходит со страниц светской хроники, – хмыкнул Гарви. – Мы все видели ее фотографии.

– Я видел ее в другом месте, – вымученно улыбнулся Тайлер. – В нашем разговоре, Дэн, мы не касались подробностей моей личной жизни. Но я могу сказать, что тоже пользовался благосклонностью Беверли Трент. Так вот, фотография миссис Шеер в серебряной рамке стояла на туалетном столике Беверли.